Сергей Майоров - «В моей жизни есть два Роднянских»

Известный телеведущий - о масштабах влияния украинской энергии на российский медиарынок, сотрудничестве с Александром Роднянским, Ольгой Захаровой и Валентиной Руденко и о том, как жить, когда все вокруг развлекаются

«У меня были во-о-от такие слоновьи уши!» - широко разводит руки в стороны Сергей Майоров, объясняя, откуда у него взялись интерес и вкус к рассказыванию историй. Автор и ведущий программы «Истории в деталях», хорошо известный не только российскому, но и украинскому зрителю (в свое время проект выходил и в эфире ТЕТа), отнюдь не гнался за статусом популярного ведущего и телепродюсера. Сергей готовился стать актером, получил соответствующее образование, а сразу вслед за этим стал свидетелем того, что сделало невозможным воплощение его планов, - рухнул Советский Союз. «Когда страны не стало, встал вопрос, как жить. Кинематографа нет, зарплата в театре 80 рублей, ты переиграл всю флору и фауну, а жить как-то надо», - вспоминает в беседе с ТК Сергей. Способ выживания обнаружился в обреченной, как тогда казалось, актерской среде: он вместе со своими предприимчивыми друзьями создал кооператив, который занимался концертными гастролями легендарных советских актеров. Артисты получили возможность заработать, а публика - увидеть на сцене своих кумиров. Разъезжая по странам постсоветской ойкумены, Майоров проводил сутки в одном купе с теми, кого знала и любила многомиллионная страна. Что было делать молодому выпускнику театрального вуза? Внимать своим божествам.

Общаясь с российским телевизионщиком, не по-московски теплым, доброжелательным и открытым, обнаруживаешь: мало у кого из его коллег профессиональная судьба так тесно связана с Украиной. В Киеве трудятся бывшие сотрудники Майорова, считающие себя его учениками (среди них - нынешний директор творческого объединения СТБ Анна Голланд). Директор по стратегическому маркетингу группы каналов «Украина» Ольга Захарова, которая когда-то придумывала визуальный образ студии «1+1», сыграла в творческой судьбе Сергея немалую роль: она - автор практически всех (кроме «Бабьего лета») декораций и «одежды» его телепроектов. Майоров так привязан к «индпошиву» от Ольги Захаровой, что и теперь приехал в Киев, чтобы договориться с ней о работе над его новыми программами, подробностей которых он пока не раскрывает. Еще одна пара, создававшая некогда бренд «Плюсов», - Александр Роднянский и Валентина Руденко - не только облагодетельствовала Сергея сначала на СТС, а затем на питерском 5-м канале, но и разбила его сердце...

- Сергей, как гласит украинская народная мудрость, если российский телеведущий разгуливает по Киеву, вскоре его можно будет лицезреть на каком-то из украинских телеканалов. Признайтесь, где и когда мы будем иметь удовольствие видеть вас в качестве телеведущего?

Сергей Майоров - Хочу вас расстроить: у меня пока нет предложений из Киева. Я не знаю, на каком канале в Украине я буду работать. Я сюда приехал с частным визитом - повстречаться со своим другом и партнером Ольгой Захаровой, одним из самых знаменитых на всем постсоветском пространстве дизайнером и маркетологом, великим, на мой взгляд, профессионалом. Я приехал поговорить с Олей о своих планах. Ну, и провести несколько разведывательных встреч, потому что со стороны украинских каналов есть интерес к тому продукту, что мы делаем. Но будет он или не будет, пока говорить рано.

- Насколько хорошо вы осведомлены о том, что представляет собой украинский медиаконтекст, и насколько он вам понятен, если сравнивать его с российским?

Сергей Майоров - Понимаете, какая ситуация... Дело всё в том, что у Украины не должно быть комплексов младшей сестры большого российского телевидения. В Москве к украинскому телевидению относятся как к очень серьезному игроку на медийном рынке. Несколько моих бывших сотрудников, которые называют себя моими учениками, работают здесь, в частности, на телеканале СТБ работает Анна Голланд, которая занимается здесь документалистикой и достигла довольно приличных результатов. Кстати, продукт телеканала СТБ продается уже и в Москве. Здесь масса моих старых знакомых, коллег, которые приехали жить в Киев и работают на телеканалах, достигли определенных результатов. У нас в Москве устойчивое ощущение, что здесь - чуть больше свобод, чуть больше возможностей и чуть прогрессивнее рынок, чем на российских телеканалах. Во всяком случае, об успехах «Интера», СТБ, канала «Украина» в Москве говорят довольно активно. На рынок смотрят с открытыми глазами. Я сам второй день в городе, щелкаю пультом телевизора и вижу, что происходит. И понимаю: мы, к сожалению, иногда во многих позициях проигрываем Украине.

- Например?

Сергей Майоров - С точки зрения развлекательного вещания, например. То, что делает Бородянский и его команда с этим безумным количеством кастинг-шоу, становится просто какой-то концепцией, форматом канала. Оказывается, у вас очень много талантливых поющих людей. Это реально становится национальным явлением, каким-то безумно интересным шоу. И нужен бюджет. Я же тоже телевизионщик. Мы в первую очередь сразу считаем, сколько это стоит, насколько эти затраты оправданы. Это очень масштабные, высокобюджетные шоу. Во всяком случае, даже мы в Москве обращаем внимание на выпускников «Х-фактора».

Украинская сериальная продукция также может быть очень успешной. «Интер» со своими «Сватами» просто зажигают! Второй сезон моего проекта «Бабье лето» на «Домашнем» были вынуждены перенести с декабря на январь, потому что ложиться под «Сватов» было просто преступно. Потому что доля 35, и что бы гениального ты ни сделал, побить эту долю было сложно. Кстати, мне приятно, что в прошлом году в телемюзикле «Новогодние сваты» я сыграл роль директора магазина, этот фильм снимал мой старый друг Женя Бедарев. Мне понравилось, как они относятся к продукту, насколько тщательно подходят к сценарию. Пусть это не всегда мне нравится, пусть это далеко не совершенно, но то, что это резонансно, - это факт.

- Уточните, какую роль в вашей судьбе сыграла Ольга Захарова, нынешний директор по стратегическому маркетингу группы каналов «Украина».

Сергей Майоров - В 2002 году, как известно, Александр Ефимович Роднянский возглавил телеканал СТС. Это было золотое время для канала, потому что это был какой-то прорыв. Украинская энергия обрушилась на Россию и позволила создать за рекордно короткое время мощный канал, что называется, первой тройки. Канал актуальный, интересный, позитивный. Роднянский пригласил меня и мою команду делать проект «Истории в деталях». А Оля Захарова была тем самым человеком, кто придумал наше первое оформление и сделал наши первые декорации. С тех пор мы подружились. И вторые, третьи, четвертые, пятые делала Оля. А также все проекты, которые я сейчас делаю (кроме «Бабьего лета», оформлением которого занимался канал). И сейчас мы обсуждаем еще три проекта, которые, надеюсь, Оля Захарова сделает для нас.

- Что есть такого у Оли, чего нет у ее российских коллег, которые у вас под рукой?

Сергей Майоров - Оля - человек абсолютно нестандартный в плане мышления, с хорошей школой. И человек развивающийся. С ней легко работать, никаких срывов, только безумное количество креативных идей, в которых нужно найти главное. Оля как хороший профессионал четко понимает, что нам нужно, какого размера, каких цветов, оттенков, какой интонации. В Москве (как очень многое в Москве) оформление телепроектов часто носит характер ширпотреба. Оля - все-таки индпошив. Индпошив - это, наверное, то, чего бы хотелось каждому телевизионщику. Хочется, чтобы его продукт и с точки зрения одежды выгодно отличался от того, что идет на других каналах.

- Давайте поговорим о ситуации, разворачивающейся в России накануне президентских выборов. Владимир Путин недавно вручал премии в области печатных средств массовой информации, и эту церемонию проигнорировал целый ряд видных деятелей, в частности Дмитрий Быков, Владимир Познер, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов. Официально они все сослались на то, что их на момент проведения церемонии не будет в Москве. Скажите, в свете того, что сейчас происходит в вашей стране, для вас лично как-то обострился вопрос рукоподаваемости, взаимоотношений с представителями власти? Если бы вас пригласили на эту церемонию, для вас действительно был бы вопрос, идти или не идти?

Сергей Майоров - Да, для меня это был бы вопрос. И я бы, наверное, не пошел. Потому что я принципиально придерживаюсь позиции, что так же, как и деятели искусства, пресса должна быть далека от власти. Близость деятелей культуры и журналистов к власти превращает это всё в какую-то жуткую мутацию. Очень неприличное зрелище.

Мне, к сожалению, очень печально констатировать политическую смерть моей коллеги Тины Канделаки, потому что ее непонятные метания между красными, белыми, синими, желтыми и зелеными делают ее уже просто комичным персонажем... Понимаете, какая ситуация... Я по этому поводу расскажу одну историю. Тина Канделаки на российском рынке давно работает, с того момента, как она приехала в Москву. Ей долгое время помогал Стас Садальский, но большой звездой Тина стала, когда ей в ухо воткнули наушник. А на наушнике сидела генеральный директор телеканала «Домашний» Наталья Билан. И приходя на эфир к Тине, все прекрасно понимали, что транслирует Тина мысли, озвученные Наташей Билан. Когда я получил первый ТЭФИ и вместе с Настей Заворотнюк пришел на эфир к Тине, я обратил внимание на то, что вдруг неожиданно Тина поменяла тактику поведения, стала как-то глубже, стала задавать интересные вопросы. Так как я все-таки журналист, я обратил внимание на то, что происходит вокруг. И в одной из комнат увидел вдалеке сидящую Наталью Билан, которая тогда была продюсером программы «Детали». Как только этот наушник вытянули, программу «Детали» понесло, ее закрыли, а Тина перестала быть резонансной. И, собственно, Тина оторвалась, что называется, от материнской пуповины. Ее поведение стало, по меньшей мере, неприличным, и в профессиональном смысле тоже. Эта глупая история с олигархом Сулейманом Керимовым в Ницце, эти совершенно непонятные наезды на Мишу Шаца, какое-то постоянное метание, истерика. На моих глазах рухнула одна из самых интересных, наверное, персон российского телевидения. Я очень хочу, чтобы она все-таки нашла в себе силы, отстроила мозг и как-то попыталась собрать себя в то целое, что создавало огромное количество людей. Ведь мало кто знает, но именно Валерия Новодворская была приглашена к Тине Канделаки в качестве консультанта. Она занималась ее образованием, потому что Тина была человеком далеко не просвещенным. Это тоже факт, и с этим спорить бесполезно.

Поэтому власть преступна в ситуации, когда приближает к себе деятелей искусства, журналистов. Я вот не понимаю, за что в нашей стране Николаю Баскову дают звание «Народный артист России». За какие заслуги? Что он спел, сделал уникального для страны?

- Хорошо, однако давайте вспомним, что вы как автор и ведущий «Истории в деталях» - обладатель пяти премий ТЭФИ. Исходя из того, что ТВ в России весьма приближено к власти, зависит от него, оглядывается, причем и сугубо развлекательные программы тоже, не ощущаете ли вы некоего внутреннего противоречия, когда утверждаете, что журналисту нужно быть как можно дальше от власти, и при этом рассчитывая, наверное, на новые статуэтки?

Сергей Майоров - Премия ТЭФИ - это телевизионная премия. Я надеюсь на то, что государство никак не влияет на распределение этих ТЭФИ. Я сам член Академии Российского телевидения, принимаю участие в заседаниях и вижу, как идет голосование. Кстати, в прошлом году была смешная история. В номинации «Информационно-развлекательная программа» в финал пробивались четыре программы: «Хочу всё знать» (Первый канал), «Временно доступен» («ТВ-Центр»), «Прожектоперисхилтон» (Первый канал) и мой проект «Дневник наблюдений» (5-й канал). Требовалась переголосовка. И когда я встал и сказал: коллеги, я вижу некорректное позиционирование программы «Временно доступен» в этой номинации, призываю к соблюдению жанра, - на меня посмотрели как на идиота. И в результате переголосования программа «Дневник наблюдений» вылетела из претендентов на ТЭФИ.

Говорить о политической ангажированности ТЭФИ я бы не стал, видя, насколько все-таки честно и независимо идет голосование. Эта премия для меня очень почетна. Почему? Потому что первые ТЭФИ я начал получать благодаря информационно-развлекательной программе «Истории в деталях», а конкуренты-то у нас были и Первый канал, и ВГТРК, и «ТВ-Центр». Побеждать таких монстров было особо почетно для СТС. Думаю, если бы была политическая ангажированность, то, наверное бы, программы Первого канала забирали бы все награды.

- Были ли вы на Болотной площади 10 декабря?

Сергей Майоров - Да, и на проспекте Сахарова тоже. Когда меня спрашивают, против кого или за что вы ходили, я отвечаю, что, в общем, не против и не за кого. Я не видел четко выраженных платформ. Я туда пошел как пиксель, как некая точка в огромном пространстве, которая должна была заполнить вот это место. Я ходил с пятью своими друзьями. Мы стояли, мы своими телами говорили о том, что мы не согласны с тем, что у нас происходит, мы не согласны с результатами выборов в Государственную Думу, мы не согласны с тем, что происходит у нас в прессе.

- Но физическое присутствие на таких мероприятиях может быть рискованным. Вы не думали об этом, не опасались, что мирный митинг может перерасти во что-то непредсказуемое и далеко не мирное?

Сергей Майоров - Нет, я об этом не думал. Я понимал, что я должен был это сделать. Тут всегда возникает вопрос: быть близким к власти, получать дивиденды, стать народным артистом или все-таки оставаться человеком, профессионалом. Вы понимаете, я же не призываю к революции, к тому, чтобы публично вешать на столбах, устроить перераспределение собственности. Я просто считаю, что жить нужно честно. Если партия «Единая Россия» опозорилась, вызывает огромные протестные настроения у масс, то ее не должно быть в таком количестве в Думе. Должны прийти другие, которые могут работать эффективнее, чем эта партия. Я считаю, что придет рано или поздно время молодых, адекватных людей, которые смогут навести порядок и сделать страну не мировым посмешищем, а страной достаточно резонансной и уважаемой. Поэтому я и пошел туда, будучи взрослым человеком 43-х лет. А чем я рискую? У меня нет капиталов, нет недвижимости за границей. Ну, потеряю я работу, пойду работать в школу. Но жизни-то меня никто не лишит, я надеюсь.

- Давайте поговорим о том, что современное телевидение стало, по сути, развлекательной империей, в которой так все устроено, что долго оставаться на плаву, не стараясь вписаться в эту откровенно развлекательную парадигму, невозможно. Часто это сотрудничество не к лицу тем или иным персонажам, которых мы знаем и любим. Испытываете ли вы какой-то внутренний конфликт, пытаясь найти свое место на современном российском ТВ и будучи вынужденным считаться с его конъюнктурой?

Сергей Майоров - Действительно, телевидение перестает быть думающим и становится больше телевидением формы. Это грустно. С другой стороны, у каждого человека есть выбор. Сейчас есть возможность открыть свой интернет-канал, сделать неэфирный канал, что и произошло, скажем, с телеканалом «Дождь». Он очень тяжело запускался, там была непростая финансовая ситуация, но сейчас канал стал настолько резонансным, что не смотреть «Дождь» становится неприличным. Да, он, безусловно, нишевый, его нельзя назвать общенациональным каналом. Но он говорит на очень актуальные общественные, политические темы. Поэтому создать такой канал, наверное, сейчас может любой. И для этого нужно не так много денег. Современное телевидение - это небольшие камеры с возможностью снимать в любой точке мира.

Кроме того, есть обнадеживающие симптомы. В российском медиапространстве вовсю анонсируют приход цифрового вещания, а это ведь возможность смотреть одновременно большое количество каналов. Я, например, сейчас в свободном доступе смотрю 160 телеканалов, и украинские в том числе. Мало того, появились интернет-программы, которые предлагают, установившись на твой компьютер, записать тебе твои любимые программы с разных каналов и предоставлять тебе возможность смотреть свое собственное телевидение в удобное для тебя время.

Содержать такие огромные махины, на что претендует сейчас практически каждый общенациональный канал в России, будет очень сложно, потому что как таковое телевидение для всех - это очень сложная экономическая и творческая форма. Очень сложно делать телевидение, которое было бы интересно и домохозяйке 60 лет, и подростку 15 лет. Поэтому сегментация телевидения неизбежна, а это дает основания надеяться, что в медиапространстве появится огромное количество телеканалов, которые будут предлагать зрителю абсолютно разный контент.

Но на самом деле вопрос сложный: как жить, когда все кругом развлекаются. Как делать телевидение, как заниматься журналистикой, когда она не особо в почете. Сложная тема, я не знаю, как на этот вопрос ответить. Вот, наверное, попыткой не изменить себе был проект «Бабье лето». Когда закончились «Истории», возник этот проект - не с точки зрения конъюнктуры, а с точки зрения попытки как-то выжить и что-то еще сказать на отечественном телевидении в той интонации, которая для меня органична и приемлема.

- Расскажите, как родилась идея «Бабьего лета», реализованного вашей продюсерской компанией «ИВД Продакшн»?

Сергей Майоров - Я переезжал жить на дачу летом и начал разбирать какие-то свои коробки. В коробке из-под маминых туфель фабрики «Скороход» я обнаружил свою коллекцию открыток с фотографиями актеров советского кино. Их выпускали, когда я был еще ребенком, и деньги, которые мне давали на мороженое и карусели, я, влюбившись в кинематограф, тратил на эти открытки. Черно-белые открытки актеров и актрис советского кино стоили 8 копеек, цветные - пять, они почему-то были дешевле. Я начал их рассматривать - черт возьми, так увлекательно оказалось, что я даже не заметил, как закончился день. Многих актеров уже нет, со многими я работал лично, многие были героями наших программ, с кем-то я дружен. Я смотрю и думаю: боже, какая удивительная история. И первая реакция: что же с этим делать-то? Это же часть моей жизни. Отправить ее на помойку или сохранить? И так возникла идея сделать проект «Бабье лето» - серию документальных фильмов об актрисах нашего кино, как изменились они с тех фотографий, которые выпускало бюро пропаганды советского киноискусства, и что с ними случилось сейчас.

Знаете, даже сейчас, когда есть огромный выбор, смотреть фильм «Весна» или «Любовь в большом городе», как бы хорошо я ни относился к «95-му кварталу», я, наверное, все-таки выберу фильм «Весна». Потому что Орлову и Раневскую никто не заменит. Вера Брежнева никогда не станет Любовью Орловой и Фаиной Раневской. Не потому, что она хуже или лучше, - просто за Верой Брежневой нет такой страны, какой был Советской Союз.

Сейчас судьба актрис - это сериал, из сериала в сериал одна и та же роль, бедная страдающая женщина, которую не любит мужик, но с которой случается чудо - мужик другой ее любит. Пересказать эти фильмы невозможно. Нам хотелось понять, что мы имели, что потеряли. Поэтому мы стали изучать эти фотографии, придумали форму фотосессии в старом съемочном павильоне, куда мы пригласили наших актрис, где они переоделись, причесались. Нас ругала за это критика в лице обозревателя «Коммерсанта» Арины Бородиной: мол, как же можно было крупными планами показывать актрис, которые бабульками заходят на съемочный павильон. Но вы же понимаете, это телевидение. Мы ничего не можем сделать, не поставив героев в известность. Мы предупреждали, что камеры начинают вас снимать от момента вхождения в павильон до момента выхода из него.

- Когда я смотрела некоторые выпуски «Бабьего лета», ловила себя на мысли, что на самом деле главное уже случилось за кадром, вы как руководитель съемочного процесса уже давно достигли с ними невероятного душевного взаимопонимания, и теперь, в процессе фотосессии и съемки просто должны создать комфортные условия для каждой из них.

Сергей Майоров - Да, с большинством актрис-участниц этого проекта я давно знаком лично. Когда я в 1991 году закончил институт, я с многими из них работал. Я и несколько моих друзей (в частности Таня Агафонова, замечательная советская актриса, которая в фильме «Интердевочка» сыграла толстую шведскую проститутку) занимались прокатом актерских программ по стране. Жрать нечего в стране было, страна умирала и артисты умирали. Помню, нам с Таней в Союзе кинематографистов поручили выдавать продовольственные пайки актерам театра и кино. Мы в пакет клали батон колбасы, пачку гречки, рис, чай, банку колумбийского кофе и коробку бабаевских конфет. Когда мы стали раздавать эти пакеты, у нас затряслись руки. Приходили Глузский, Жженов, Пуговкин, Рыжов, Санаев, Глебов, Ладынина, Смирнова, это легенды, понимаете? Ты даже мысли не допускал, что им нужна эта колбаса и конфеты. А они реально приходили за этими гуманитарными пайками, потому что в магазинах нечего было купить.

Я хорошо знал героинь «Бабьего лета», так что не было проблемы, как пригласить их на съемочную площадку. Они шли с удовольствием, потому что знали: никакой подставы не будет. Да, это была часть нашей задачи - показать актрис в реальности и что с ними происходит, когда включаются камеры. Лариса Анатольевна Лужина, не стесняясь, рассказывала в интервью, как она ездит в метро, как ее обижают, как ведут себя люди. Великая Лужина! Один фильм «На семи ветрах» чего стоит. Снявшись в таком фильме, навеки можно остаться легендой, что, собственно, с ней и случилось. Или Светлана Афанасьевна Светличная, закончив съемку, когда вдруг услышала команду директора программы подать машину актрисе и не забыть прогреть сидение, спросила: «Это что, мне? Да вы что, ребята, перестаньте, я тут на метро быстрее доеду». Вы понимаете, до чего мы общими усилиями довели наших кинобогинь?

Так что проект «Бабье лето» - это попытка успеть поаплодировать актрисам. Многим мы не успели это сделать. В процессе съемок не стало Людмилы Марковны Гурченко. Мы сняли фотосессию, но не успели записать интервью. Не стало Ии Сергеевны Саввиной, Жанны Трофимовны Прохоренко, Татьяны Ивановны Шмыги. Великая Шмыга, ей отняли одну ногу, она жила полгода в очень тяжелом состоянии. Она была никому не нужна...

- А вам приходилось брать интервью у звезд-самодуров? Когда «нет» - потому что «нет». Когда есть желание поглумиться, например, над собеседником. Потому что звезда.

Сергей Майоров - Нет, меня Бог миловал. Кто звезда еще, надо разобраться. Истинный талант все-таки скромен и ведет себя достойно. То, что вы сейчас нарисовали, скорей всего, - это провинциальное бахвальство далеко не очень умных и образованных людей. В проекте «Бабье лето» таких нет. А если они возникали в проекте «Истории в деталях», то они, собственно, и получали от нас.

- Кто вам привил вкус к рассказыванию историй? И вообще, это навык, которому учатся, или это что-то из серии врожденных качеств?

Сергей Майоров: Понимаете, я же не рассказчик в том смысле, в каком рассказчиками были Андроников или Вульф. Я - актер по профессии. На телевидение пришел случайно. Я получил диплом советского образца, с гербом Советского Союза, а через две недели страны не стало. Меня никто не учил рассказывать истории, жизнь как-то подтолкнула к этому. Потому что когда страны не стало, встал вопрос, как жить. Кинематографа нет, зарплата в театре 80 рублей, ты переиграл всю флору и фауну, а жить как-то надо. И вот, как я уже говорил, мы создали кооператив и занимались концертными программами, которые возили по стране. Артисты зарабатывали деньги, а люди могли увидеть своих любимых артистов.

Теперь, когда между Москвой и Киевом сейчас уже 20 рейсов, в это сложно поверить, но было время, когда самолеты не летали, потому что не было горючего, приходилось добираться поездами. Вот ты едешь в Екатеринбург 30 часов поездом, а с тобой в вагоне Георгий Жженов, Иван Рыжов, Михаил Пуговкин, Наталия Варлей, Анна Шатилова, Людмила Хитяева, Галина Польских, Игорь Дмитриев, Александр Демьяненко, Петр Вениаминов. А что делать-то? Разговаривать. И вот вы эти сутки в поезде разговариваете. За чайком с лимончиком, под водочку, под картошку, купленную на станции. О чем может разговаривать с народным артистом Игорем Дмитриевым 22-летний парень? Я спрашивал Игоря Борисовича, а он мне рассказывал. И у меня были во-о-от такие слоновьи уши, я слушал их истории, задавал вопросы, многому удивлялся.

А артистам, кстати, в силу особенностей их профессии всегда не хватает именно возможности выговориться. Проживая, играя чужие роли, они многое из того, что есть в их жизни, оставляют в себе. Поэтому-то так были популярны в Советском Союзе творческие встречи, когда артисты приезжали денег заработать и с народом поговорить. Потому что кино - это все-таки искусство целлулоидное, это экран, а театр - это реакция. Но все равно ты же не выйдешь со сцены, не прервешь спектакль, не начнешь говорить о том, что тебя как личность волнует. И сейчас ловлю себя иногда на мысли, общаясь с журналистами, со своими студентами, что когда я начинаю разговаривать, они начинают меня слушать, и я вспоминаю то, как вел себя Игорь Борисович Дмитриев, когда на месте этих студентов был я.

- Интересно, какие истории вам рассказывал Александр Ефимович Роднянский, давно оставивший украинской телевидение, но чье влияние как основателя телеканала «1+1» до сих пор витает в воздухе? Какое впечатление у вас сложилось от него за время работы на СТС, а затем на питерском 5-м канале?

Сергей Майоров - Это человек, который поверил в меня, в мою команду, очень много чего сделал для меня. Не без участия Роднянского я стал тем, кем стал. Но в моей жизни есть два Роднянских, как, наверное, у всего в этой жизни есть обратная сторона. Есть абсолютный гений, абсолютное солнце, в лучах которого хотелось греться, с которым было надежно, комфортно, с которым было честно. Он умел создать такую атмосферу, когда мы готовы были работать 24 часа в сутки, забыв о том, что есть личная жизнь, проблемы со здоровьем, еще что-то.

Это было удивительное время: на телеканале ТЕТ выходила дублированная на украинский программа «Истории в деталях», я создавал команду, которая делала проект «Дивись» на том же телеканале ТЕТ, по России была создана огромная сеть «Историй в деталях», региональных проектов, кроме Москвы. В Петербурге смотрели два выпуска «Истории в деталях» - местный и московский. Была даже идея создавать из этого большой канал. Это было время, которое я никогда не забуду.

Но есть и другая сторона медали. Человек, который может просто забыть, как тебя зовут. Человек, который может... Да ну, что об этом... Есть и другой Роднянский, говорить о котором мне очень больно. Эта история связана с 5-м каналом, с проектом «Дневник наблюдений».

- Запуская в 2010 году обновленный 5-й канал, Роднянский в своих интервью, как мне показалось, формулировал месседжи, очень похожие на те, которыми сопровождался запуск и продвижение основанной им украинской телестудии «1+1». Александр Ефимович вновь говорил о том, что строит канал, который он и люди его круга будут сами с интересом смотреть... Ваш проект «Дневник наблюдений» в эфире 5-го канала просуществовал три месяца и был закрыт. Почему?

Сергей Майоров - Ну да, и долгов после этой программы висело 13 миллионов рублей. Потому что Александр Ефимович, захлебываясь эмоциями о программе, говоря, какая она замечательная, потрясающая, удивительная и т. д., ничего не сделал для того, чтобы она выжила. Ничего.

- Что он мог сделать?

Сергей Майоров - Но вы же понимаете, что может сделать человек, которого наняли создавать и руководить большим холдингом. Причем почему закрылась программа, и для меня, и для Ольги Захаровой, и для генерального продюсера 5-го канала Натальи Никоновой, и для тех, кто в тот момент работал в Национальной медиагруппе, в частности на 5-м канале, осталось непонятным. Многие медиакритики считали, что «Дневник» - это лучший проект канала. В конце концов, этот проект все-таки попал в финал ТЭФИ, хоть и не получил статуэтку благодаря моему длинному языку, о чем я вам уже рассказывал. За что его невзлюбил Александр Ефимович, я не знаю. Наверное, это классическая история: любим, а потом вон из сердца.

- А как у вас сложились отношения с давней соратницей Роднянского Валентиной Руденко, экс-руководителем пиар-службы «1+1», а ныне творческим руководителем канала ТВі?

Сергей Майоров - Одиозная личность. Валентина Степановна для меня, как и для многих в России, до сих пор остается человеком, о котором принято говорить в превосходной степени. Она долгое время занималась тем, что создавала в России неизвестному для широких масс Александру Роднянскому имидж удивительного. Она создавала условия, в которых можно было влюбиться в Роднянского. Она занималась пиаром телеканала СТС, поэтому общение со звездами, организация всевозможных мероприятий, работа гендиректора входили в ее непосредственные обязанности. Она меня называла «зиркой», считала, что все звезды - люди очень ранимые, нервные, к ним нужно относиться с материнской лаской. Опьянив каждого из нас - вот тут вступал в силу украинский мощный характер! - Руденко получала все, что ей нужно было. Она получала работу 24 часа в сутки, абсолютную лояльность к каналу, любовь, веру, понимание, желание биться до конца. Это, конечно, великое качество. Такого после Руденко в Москве не было.

- Вам важно, чтобы вас любили?

Сергей Майоров - Это важно каждому человеку. Когда нас не любят, мы впадаем в депрессию, а депрессии ни к чему хорошему не приводят. Я знаю массу случаев, поверьте уж, работая на телевидении давно и рассказывая миллионы историй, - есть огромное количество людей, которые из-за того, что их никто никогда не любил, плохо закончили.

- Признайтесь, вы создали свой собственный продакшн, чтобы иметь гарантированную дозу любви каждый день?

Сергей Майоров - Да (смеется). У меня есть 53 человека, которых я очень сильно люблю, с которыми мы очень дружны. Вот сейчас я проснулся утром - и сразу в фейсбук, меня нет в Москве два дня, но уже многие соскучились. Когда я приеду, всем им интересно, что я делаю, как я себя чувствую. Это очень хорошая атмосфера.

Кстати, у Александра Ефимовича были чудесные отношения с мамой и отцом. О них он говорил часами. Будучи знаком только с его мамой, я был очарован ею. Помню, приехав в Польшу на интервью к Ежи Гофману, я назвал имя мамы Роднянского - и тут передо мной открылась буквально вся Польша. А я всего лишь передал пану Гофману от нее привет. Наверное, именно благодаря маме Роднянский мог создавать такую удивительную империю. Что потом случилось - это уже вопрос времени, вопрос моральных мутаций.

- Чего больше в вашем коллективном творчестве - анархии в хорошем смысле или вашей завуалированной диктатуры?

Сергей Майоров - Телевидение может делать только команда. Наверное, диктат должен присутствовать в каких-то здравых формах везде. Как командир корабля. Вот командир «Конкордии» был идиотом, и его судно затонуло в 20 метрах от берега. И на телевидении должен быть адекватный капитан, который при этом доверяет экипажу. Но корабль приводит в движение все-таки команда.

Я и члены моего экипажа понимаем друг друга с полуслова, со многими я работаю в течение десяти и более лет, представляете? Я сам очень неспокойный человек, у меня много мыслей, идей, мне нужно постоянно быть с кем-то в диалоге. Может быть, отчасти это и есть залог успеха. Кто-то должен побыть провокатором, кто-то должен щекотать нервы. У меня это получается. Но мне нравится, как члены моей команды со мной себя ведут. Они не заискивают. Если я несу полную чушь, они могут мне так и сказать.

- В своих интервью вы не раз говорили, что являетесь фанатиком своего дела. Насколько это правильно - быть фанатиком? Помните, одна из героинь «Бабьего лета» актриса Татьяна Васильева признается в том, что на склоне к ней пришло осознание, что главным для нее, да и вообще для любого человека, должна быть семья...

Сергей Майоров - Об этом говорит Татьяна Васильева, которой 65 лет. А Татьяна Конюхова, которой 83 года, в своем интервью сказала: «Вы знаете, наконец, я поняла, в чем смысл жизни». Вот удивительная вещь, она покажется, может, странной, шизофренической. Я очень долгое время ее не принимал, долго об этом думал. Я даже не знаю сейчас, согласен ли я с ее ответом, но то, что меня это волнует, это точно. Она сказала: смысл жизни - в творчестве, это единственное, ради чего стоит жить. Дети вырастают, родители уходят, близкие не всегда остаются с тобой до конца лет близкими. Так что смысл - в творческой реализации. Наверное, в этом есть смысл, чтобы каждый занимался тем, чем ему хочется, и реализовывался по полной программе. Потому что потом есть что вспоминать, есть о чем рассказывать. А если этого нет, тогда вообще ради чего вся эта история?