В конце концов, у каждого из нас есть своя история...
Настроение журналистов, собравшихся на пресс-конференцию в арт-ресторане «Бумажная Луна», граничило с паникой. Шутка ли, когда главный герой, едва извинившись за пятиминутное опоздание, вдруг начинает отвечать на незаданные вопросы и метко клеймит особенности провинциальных СМИ? Наталье Гребневой, ставшей руководителем и ведущей самарской редакции «Историй», оказалось практически нечего добавить к монологам Майорова, хотя именно она будет вести региональные выпуски передачи. А генеральному директору телеканала Юрию Бондаренко не удалось скрыть радость в свете открывшихся перспектив. Между тем словоохотливый главный герой поначалу вызвал у Репортера ряд подозрений своей любовью к доверительным интонациям. Рядом с формулой «лицо канала» они могли бы смотреться довольно странно, но в эксклюзивном интервью нам представилась возможность убедиться в том, что Майоров приятен не только как журналист, но и как личность.

– Что остается, помимо работы, лично для вас? Что вам нравится?

– Мне нравится ездить по городам и нравится позиционировать канал. Ко мне ни на одном канале никто так не относился, как на СТС. Понимаете, здесь у меня есть друг – президент «СТС-Медиа» Александр Роднянский. Мы не объясняемся друг другу в любви, не созваниваемся каждый день и не желаем друг другу спокойной ночи. Но это человек, который смотрит каждый выпуск программы, который не требует от меня списка перспективных героев, который полностью мне доверяет, и это доверие я не могу обмануть. Он дал мне возможность делать то, что я хочу. Поэтому мне нравится ездить по городам, позиционировать программу, искать новые истории.

– Не может быть, чтобы все в работе нравилось. Невозможно каждый сюжет пропускать через себя, переболеть им....

– Мне не нравится то, что я механически очень много времени провожу на работе. Студия, запись, чтение текстов, проходки... Я отдыхаю, когда выезжаю за пределы студии. А когда ты приходишь и понимаешь, что через час у тебя собрание с продюсерами, еще через час – с шеф-редакторами, потом – с журналистами, потом ты кого-то увольняешь, кого-то принимаешь на работу, потом ты читаешь тексты, потом верстаешь программу – это не нравится... Но это – часть профессии, тренинг для того, чтобы быть в форме.

– Часто приходится кого-то увольнять и нанимать?

– Нанимать нечасто, а увольнять приходится. Когда корона вырастает до такой степени, что потолок сдвигать дальше некуда, приходится расставаться. Ни один человек из моей программы не ушел по собственному желанию. Ребята обычно дорожат нашей совместной работой, и я ими дорожу. Может показаться, что мне легко кого-то уволить. Это не так... На самом деле у меня есть одна серьезная ошибка с точки зрения психологии. Вот – я, вот – моя рука, вот тебе мое доверие на все сто процентов. Давай, работай. И когда при всей моей открытости человек начинает врать, халтурить, плевать в эту раскрытую ладонь, я начинаю замыкаться. А потом меня прорывает, и я расстаюсь с человеком. Может быть, это неправильно.

– На пресс-конференции вы несколько раз упомянули интересное словосочетание – «качественная смена жизни». Что вы под этим подразумеваете?

– Что я имею в виду? Скажем так, я хочу, чтобы в Самаре у меня были друзья. Чтобы можно было сесть на самолет, не считая денег, и полететь в Самару на выходные, поплавать на лодке, посидеть в ресторане «У Палыча», а потом снова сесть в самолет и вернуться в Москву. И знать при этом, что поселишься в качественной гостинице и не потратишь безумные деньги. Очень хочется, чтобы те блага жизни, которые вообще есть, были доступны. Очень хочется не выстаивать очередь в посольство Эстонии, Латвии и Литвы, а просто сесть и без всякой визы полететь туда, погулять по старым галереям и наполненным вернуться домой. Хочется, чтобы у друзей из Самары или из Эстонии была такая же возможность слетать в Москву. И еще очень хочется, чтобы не обманывали организаторы концерта Мадонны. Чтобы если ты забронировал билеты через Интернет, тебе их доставили, как принято в Европе.

– Вы собирались на концерт Мадонны?

– Да, я собирался 11-го числа, имея в виду, что 12-го должен быть в Самаре. Концерт перенесли на 12-е, и я подумал: ладно, сам не попаду – друзей отправлю. Заказал четыре билета, а мне их так и не доставили. Я заказал их в первый же день, как только они поступили в продажу, а мне их потом предложили купить втридорога. Я считаю это обманом. Поэтому, думаю, Мадонна переживет, если Майоров не пойдет на ее концерт. Это будет проблема Мадонны, а не моя.

– Этот концертный ажиотаж выглядел довольно глупо, на мой взгляд...

– Я этого вообще не понимаю. В конце концов, если я не попал на концерт здесь, хотелось бы полететь в Финляндию и посмотреть на нее там – есть такая возможность. Но, к сожалению, цены Аэрофлота такие, что десять раз приходится думать, что лучше – слетать на Мадонну, посидеть с друзьями в ресторане или купить себе новые ботинки. Я выбираю второе и третье.

– Мне кажется, подобное могло происходить в начале девяностых на примере Аллы Борисовны, но тем удивительнее это сейчас...

– Вы понимаете, есть такая проблема – публика создает себе кумиров. И кумиры становятся очень богатыми людьми за счет того, что публика покупает их диски и ходит на их концерты. Поэтому звезды не имеют права обманывать свою публику. Шоу-бизнес построен на эмоциях, и совсем уж цинично подходить к этому не очень хорошо. Для меня, например, приезд Мадонны – это абсолютно рядовое явление. Скажем, попасть на спектакль Някрошюса «Вишневый сад» с Максаковой и Мироновым – мне гораздо важнее. А стоять среди толпы плохо пахнущих людей и писать кипятком оттого, что Мадонна спустится на кресте – это не по мне... Я за более интимную атмосферу. Знаете, что мне действительно нравится? Маленький парижский клуб, в котором играет джазовый оркестр из пятнадцати человек. На высоком барном стуле сидит Фанни Ардан и читает Бодлера под джаз. И когда понимаешь, что в клубе сидит пятьдесят человек, становится ясно, что это очень стильно. А попасть на стадион, чтобы увидеть лилипутскую Мадонну – это то же самое, что попасть в кино. Живого контакта с залом нет. Возвращаясь к ответу на ваш вопрос: смена качества жизни – это эксклюзивность.