Великая Фаина Раневская полагала, что человек уже не одинок, если он может кому-нибудь рассказать свой сон. Автор и ведущий программы «Истории в деталях» Сергей Майоров считает иначе. «Ты не одинок, если у тебя есть друг и пара историй, чтобы ему рассказать...»

– Сергей, сначала «Новости шоу-бизнеса» на НТВ, потом «Публичные люди» на ТВС, перекочевавшие на СТС под названием «Истории в деталях». Как при таких пертурбациях удалось сохранить команду?

– Мы любим друг друга со всеми недостатками, истериками, припадками. Любим и прощаем. Правда, иногда мне бывает достаточно сложно – как руководитель программы я должен требовать от близких людей максимального выполнения обязанностей. Надеюсь, ребята понимают, как непросто мне балансировать.

– «Истории в деталях» позиционируют как журналистику частного взгляда...

– Думаю, журналистика сама по себе не может быть объективной. Когда рассказываешь о каком-то конкретном событии или человеке, ты передаешь то, что сам видишь, чувствуешь, понимаешь. Для своей программы мы выбираем людей самобытных, талантливых, с умными, незамутненными глазами. Например, можно рассказать обо всех артистах из «Бригады». Они сейчас настолько раскручены... Некоторые снялись лишь в одном сериале, но уже в ранге мегазвезд. Сколько пафоса! Как будто не вчерашние дебютанты, а великие современники с великой биографией. Но для меня тот же артист Вдовиченков не столь любопытен (он просто фактурный персонаж, которому случай помог стать популярным), как потрясающие Зинаида Максимовна Шарко и Вия Артмане. «Они и плакали, и хоронили, и любили, и ненавидели, и теряли, и сами терялись, наверное, потому так красивы!» – это из гениального Чапека.

– Смотришь сюжеты об этих замечательных актрисах, и комок к горлу подкатывает. Какая же у вас после этого развлекательная программа?

– Как литература бывает разной, так и телевизионные развлечения тоже бывают разными. У нас есть негласный девиз – «Развлекая, развивать». Если вы обратите внимание на то, что сейчас происходит на ТВ, то увидите одну сплошную «фабрику звезд». Это совсем не значит, что мы стоим особняком и нос воротим, мол, нам неинтересна история, к примеру, Стаса Пьехи. Но, как показывает практика, этих людей так много на экране и в других СМИ и часто они так плохо, неумно говорят... что даже жалко их становится. Снимешь такого, покажешь, а люди подумают: «Да ты, милый, дурак...» Зачем же людям сознательно жизнь портить? Мы не склоняемся к тому, чтобы делать истории лишь о тех, чей звездный час уже прошел. Никоим образом. Среди наших приоритетов топовые персонажи: группы «Уматурман», «Звери», «Пятница» и «Брейнсторм», Земфира, Машков, Арбенина, Литвинова, масса других удивительных людей. Но... Летя из Лондона в Москву, я прочел в одном английском журнале историю драматических взаимоотношений Федерико Гарсиа Лорки с Сальвадором Дали. Представляете, когда расстреляли Лорку, Дали сказал: «Господи, спасибо большое, что ты спас меня от моей любви. Жить без нее будет сложно, но она мешает мне творить». Когда будем снимать фильмы в Испании, обязательно сделаем сюжет об этих двух гениях, страстно любивших и страшно ненавидевших друг друга.

– То есть вы хотите, чтобы народ не просто оттягивался у телека, а еще думал и чувствовал?

– Как-то стою в магазине в кассу, никого не трогаю. И продавец вдруг говорит: «Ой, это вы Майоров? Спасибо вам, такая чудная история, она реально мне помогла». Речь шла о сюжете про любимую мною Шарко. Зинаида Максимовна – пример жизнелюбия. Два года назад ей поставили страшный диагноз. Она лежала в палате и уже прощалась с этим миром, писала завещание. И вдруг услышала, как где-то в коридоре уборщица споткнулась о больничную каталку и с матом рухнула на пол. Шарко это так развеселило, что она поняла: если человек еще способен смеяться, значит, жизнь не заканчивается. И – о чудо! – болезнь стала отступать.

– Сергей, как вы уламываете суперстар вроде Лаймы Вайкуле на откровенные излияния?

– Поначалу было очень сложно. Многие считали, что это откровенная желтизна, попытка залезть в жизнь звезд. Но нашлись люди, которые нам доверились. И мы, в свою очередь, старались быть предельно деликатными. Сегодня мы единственная программа, которая в ежедневном формате рассказывает истории, снятые не просто в репортажной манере, но и как маленькие документальные фильмы. Сейчас мы находимся в состоянии, когда никого ни о чем просить уже не надо. А что до Лаймы... Она обещала когда-нибудь рассказать всю правду. Но только тогда, когда некоторых людей уже не будет в живых. И мы уважаем это решение. И знаете, при всей ее внешней холодности она такая потрясающая, уютная женщина! А как она аппетитно накрывает на стол – обычный чай кажется божественным нектаром. Лайма умеет жить вкусно!

– Звезды отсматривают снятый материал?

– Был только один случай, когда нас об этом попросили. Как ни странно, это была певица Катя Лель, точнее ее окружение. Эти люди пытались оказать на программу определенное давление. Нам звонили по телефону и очень вежливо говорили, что в случае непозитивного комментария у нас вскоре появится много свободного времени. Но мы никогда не будем делать заказуху. Сладкие слюни – это не к нам. Правило нашей программы: нам никто не платит и мы никому не платим. А история с Лель тем более удивительна, что такие люди, как Доренко, Паулс, Киселев, та же Вайкуле, – никто из них не просил показать материал. Уважаемый мною Филипп Киркоров, который находится сейчас не в самой лучшей для него ситуации, вообще попросил: «Ну, давай, Серега, приложи меня как следует. Я хочу посмотреть на себя со стороны».

– Сергей, вы ведь и сами могли стать кинозвездой. Благо в кино снимались с детства, учились в ГИТИСе...

– Я бы очень хотел когда-нибудь вернуться в актерскую профессию. Работая 14 лет на ТВ, чувствую себя настолько переполненным человеческим материалом, что хочется все накопленное отдать. Хотя вряд ли меня снова возьмут в кино, потому что я не столь молод и не ассоциируюсь у современных режиссеров с новым русским героем в погонах.

– А что за история у вас была с Семчевым, когда вы с ним на одну роль претендовали?

– После того как моя программа в 98-м на НТВ приказала долго жить, меня пригласил на большую роль польский режиссер Вальдемар Дзики, ученик самого Ежи Гофмана. В то время в Варшаве высадился десант русских актеров: Катя Гусева, Саша Домогаров и я. Мне уже даже квартиру показали в Лодзи. Мои агенты вовсю обсуждали финансовые условия контракта. Я уповал на это предложение, видя, что смогу достойно пережить период телевизионной безработицы... Но потом сработали рыночные законы. Агенты Александра Семчева, которого тогда еще никто не знал, попросили за него гораздо меньше денег. Почему-то поляки посчитали, что мы с ним очень похожи. И, как люди расчетливые, утвердили на роль Сашу. Парень я гордый, торговаться не стал. И не жалею, поскольку потом посмотрел этот фильм, и мне он не понравился. Думаю, Семчеву тоже.

– Вы в свое время стажировались на CNN...

– Если б не та стажировка, возможно, вся жизнь пошла бы по другому пути. Знаете, я искренне верю, что Бог и те любимые люди, которые покинули этот мир, мне помогают. Главное – обращать внимание на посланные ими знаки. В Атланте со мной случилась жуткая для любого телевизионщика история. Я готовил обозрение о культурных традиций в странах Восточной Европы. Естественно, писал на русском, потом это переводилось на английский. Так вот, текст готов, до эфира 20 минут. Я положил лист с текстом около входа в студию и вышел покурить. Возвращаюсь, а эфирная папка пуста. Те пять минут, что я искал свое обозрение, показались мне вечностью. Текст шутники мне вернули за несколько секунд до эфира, жестко сказав при этом: «Ты не имеешь права так делать, не имеешь права подставлять никого из своей команды». Я это хорошо усвоил.