В 2009-м году была закрыта передача «Истории в деталях», выходившая на телеканале СТС в течение семи лет. Почти два года потребовалось Сергею Майорову, чтобы, как принято говорить, переоценить ценности и вернуться на телевидение с новым большим проектом. Сейчас в поле его зрения – не звезды шоу-бизнеса, а актрисы советского кино. В Пермь Сергей приехал презентовать цикл документальных передач «Бабье лето», выходящий в эфир телеканала «Домашний».

В интервью он рассказал «Горчице», каково уходить в подполье после семи лет славы и для чего важно быть честным с собой.

- Как вы решились на новый масштабный телепроект после закрытия «Историй в деталях»?

Сергей Майоров - Прошлым летом в Москве стояла дикая жара, духота, в городе было совершенно невозможно находиться, и я вывез всю свою семью на дачу и переехал сам. Там полез на чердак и нашел коробку из-под обуви фабрики «Скороход», полную открыток с фотографиями киноактеров, которые во времена моей юности продавались в киосках Союзпечати. Это была моя коллекция, о которой я к тому моменту, конечно, благополучно позабыл. Эти фотографии – черно-белые, цветные – это такая роскошь, такое богатство. Мне захотелось посмотреть, как изменились эти актрисы, ведь прошло почти тридцать лет. Не с точки зрения физиологии, а с точки зрения эмоций – что с ними происходило, как это отразилось на них. На следующий день я приехал к Наташе Билан, поделился с ней идеей, она сказала: «Здорово, круто!». Через две недели мы начали снимать.

Такая вот история, и опять – в деталях. Я понимаю, что от этого мне уже никуда не уйти. После того, как закрылась программа «Истории в деталях», я помню, было много злых комментариев. Например, один товарищ с НТВ, умнейший товарищ, написал полную глупость: «эра бархатных пиджаков и паточно-елейных интонаций закончилась». Очень обидно, что он так для себя идентифицировал этот проект. Мы ничего не пытались изобрести такого особенного, просто рассказывали истории и пытались сделать так, чтобы они получались интересными.

«Бабье лето» - те же «Истории». Истории актрис, страны, в которой они жили, истории каждой морщинки на их лицах.

- Как сами актрисы отреагировали на эту идею? Жестковатая для женщины формулировка: рассказать историю каждой морщинки.

Сергей Майоров - Вы знаете, мне кажется, многие из них этого ждали. На площадке они оказывались в той атмосфере, к которой привыкли, которая была им очень близка. И для того, чтобы они были с нами искренними, нам было нужно только слушать. Актрисам было нужно выговориться. Потому что из людей, которые создавали стиль, они вдруг превратились в бабушек, снимаясь в сериалах или играя возрастные роли в театрах. Такое ощущение, что про них забыл глянец, забыл кинематограф и общественность.

- У проекта будет второй, третий сезон?

Сергей Майоров - Я бы хотел, чтобы во втором сезоне приняли участие западные актрисы. Катрин Денев, Фанни Ардан, Изабель Аджани, Изабель Юппер, Клаудиа Кардинали, Джина Лоллобриджида. И многие наши, отечественные актрисы, например, Нина Русланова. К сожалению, в последнее время мы потеряли очень многих актрис – Анну Самохину, Вию Артмане, Софико Чиаурели, Наталью Гундареву, Любовь Полищук. Поэтому продолжение будет небольшим. Проект пока в работе, посмотрим, как будет дальше. Для меня лично это очень важно: впервые после «Историй в деталях» я делаю что-то действительное важное. После эфира звонят все - от пресс-службы Первого канала до НТВ, А уж родители!... После каждой серии нам наши мамы звонят, смеются, плачут. А я думал, что меня уже серьезно воспринимать не будут после закрытия «Историй».

- Я помню эфир, в котором команда «Историй в деталях» прощалась со зрителями. Градус отчаяния очень высокий был. Долго приходили в себя?

Сергей Майоров - Я в какой-то момент подумал, что сойду с ума. «Истории в деталях» были не только успешным телепроектом, это еще была школа, в которой серьезные люди учились друг у друга. И больше всего жалко потери этих человеческих коммуникаций. Я знаю, что многие люди из региональных редакций перебрались в Москву, но заметить их работу в потоке телевизионном я не могу. Этот проект, «Бабье лето», меня вновь убедил в том, что в моей команде работают уникальные люди. Из обычных операторов ребята стали режиссерами-постановщиками. Люба Камырина из корреспондента стала не только моим соавтором, но и блестящим интервьюером, Руслан Доровский, который когда-то был в службе координации, стал главным продюсером проекта. Я смотрю все эти истории и понимаю, что эта встряска была нам нужна, чтобы вырасти. Сейчас мы готовим новый проект на СТС, будем делать еще проект на «Домашнем». Мы надеемся, что «Истории в деталях» вернутся в эфир, и очень скоро. Пока в еженедельном формате, как потом – посмотрим. Не хочу рассказывать, потому что в свое время проболтался о многих планах, а они не реализовались. Сейчас бы немного помолчать и просто показать.

«Бабье лето» - скорее монолог героинь, здесь почти нет закадровых тексов, которыми славились «Истории».

Меня всегда крайне удивляли эти разговоры об особом стиле «Историй в деталях». Я всегда так говорил, я не журналист, у меня диплом актера. Меня никто никогда не учил писать, кроме учительницы литературы в школе. Так что тексты я всегда писал так, как говорю. Мне удобнее глагол ставить на последнее место и выделять какие-то слова интонационно – как меня учили когда-то в театральном институте. Когда мы начинали делать «Истории», мы просто писали. Не зная ни про какое, например, спич-райтерство. Просто писали так, как говорили.

Вы уходили с СТС в 2009-м со словами: «Я не понимаю, о чем этот канал». Это было сказано в сердцах?

Сергей Майоров - На тот момент я действительно не понимал, о чем он. «Истории в деталях» стояли в тайм-слоте между «Папиными дочками» и «Ранетками» - понятно, что это молодая аудитория, а тут мы с Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым… А поставить программу в другую сетку было невозможно.

Мы ушли с СТС и начали делать документальное кино для «Домашнего» - достаточно успешно, там были высокие рейтинги.

Можно ли сказать, что вы ушли из инфотейнмента в документалистику?

Сергей Майоров - Да. Мы сейчас больше нацелены на документальное кино, чем на светские сплетни.

Снимать документальное кино – значит брать на себя огромную ответственность, потому что это максимально субъективный жанр, хотя, кажется, он претендует на объективность.

Я всегда это ощущал и ощущаю. У нас всегда были очень высокие требования к себе. Я не могу сказать, конечно, что уже стал документалистом, мы пытаемся понять этот жанр для себя. Недавно мы сделали три фильма, не имеющие никакого отношения к индустрии развлечений вообще. Это были фильм-попытка разобраться в российско-польских отношениях, фильм о людях, которые говорят а на русском и живут в Прибалтике, и фильм «Надежда на авось» - о событиях в Ленкоме после смерти Янковского.

Документалистика – самый, пожалуй, ответственный жанр. Нужно понимать, что любой непроверенный факт или неточность могут сильно навредить не только герою, но и тому человеку, который в будущем по этим фильмам будет изучать наше время.

– А если бы кто-нибудь захотел снять документальный фильм о вас, вы бы согласились?

Сергей Майоров - Я недавно всерьез думал о том, чтобы снять фильм о своих одноклассниках. Мы были, наверное, последними комсомольцами, которые помнят, что такое Афганская война. В 91-м году распался Советский союз. А за две недели до этого я окончил институт, и получилось так, что получил диплом страны, которой уже нет. Нам было по 22-23 года, и на нас обрушился рынок, и нужно было в нем как-то выживать. Со многими не удалось сохранить отношения, время было волчье. В смутные времена, как заметил академик Лихачев, на поверхность болота всплывает далеко не самое лучшее. У нас было желание выживать, оно многое в нас убило и заставило строить свою жизнь так, как мы ее построили. Очень хотелось бы сделать такой проект, спросить моих одноклассников, о чем они мечтали и чего добились.

Не думаю, что многие из ваших одноклассников захотят в нем участвовать.

Конечно. Слишком сильное несоответствие. Наше детство прошло в Звездном городке, мы все хотели быть космонавтами. Мы не играли в казаки-разбойники, в дочки-матери, в Чапаева. Мы играли в фильм «Экипаж». У нас там был музей ВВС, стояли настоящие самолеты под открытым небом. Мы играли в них. Все должны были вырасти героями – как минимум. А сейчас… Я недавно своего лучшего друга из класса встретил в Ялте. У него там маленький ресторанчик. Он смотрит на море, ест здоровую пищу, пишет стихи и очень счастлив.

– Это странно для того, кто должен был стать героем?

Сергей Майоров - Я недавно думал о том, что такое герой. Раньше я думал, что это Павка Корчагин. Или космонавт. А сейчас я понимаю, что герой – это человек, который себе во всем признался и живет с собой в мире. Чулпан Хаматова мне однажды на интервью сказала странную фразу, о которой я долго думал: «Счастье – это когда ты соответствуешь самому себе». Я хотел бы видеть себя стройным нордическим блондином двухметрового роста и с голубыми глазами. Но я не такой. Нужно уметь признаваться себе в том, какой ты есть.

Раньше я был бескомпромиссным, а сейчас начал многое прощать людям. Потому что начал их терять. И прощая и понимая людей, я начал находить в себе новые стороны. Хотя, возможно, я просто стал старше.